У каждого философского направления есть своя «родина»: феноменология и герменевтика – Германия, аналитическая философия – Англия и США, а структурализм, постструктурализм и постмодернизм – Франция.
На становление структурализма решающее влияние оказала лингвистика. В науках о языке структура заняла ключевое место. И действительно, язык есть знаковая система, где все строится на структурах. Знаки здесь не похожи на то, что они обозначают и один какой-то знак ничего не значит. Знаки «а» или «>» бессмысленны, но есть смысл у выражения: а > в – отношение неравенства. Языковые знаки отличаются друг от друга и в силу этого образуют взаимоотношения. Важны не сами отдельные элементы – знаки, а их отношения друг к другу, что и является специфическим содержанием структурности.
Яркая структурность языка стала основанием для экспансии структурного подхода за пределы лингвистики. Именно так поступил французский антрополог Клод Леви-Стросс (род. в 1908). В этнографических фактах первобытнообщинного образа жизни американских индейцев он выявил относительно простые структуры родства. Это стало возможным благодаря анализу многообразия устных мифов. Такую же новаторскую стратегию предложил французский исследователь Жак Лакан (1901-1081). В его творчестве психоанализ получил структуралистское развитие. Основная идея свелась к тому, что бессознательное структурировано как язык. Как раз за счет этого язык человека творит все: образы, понятия, поступки.
Структурализм сконцентрировал внимание на общем единстве и устойчивой определенности языка. Так, по мнению Леви-Стросса, «структура же остается неизменной, и именно благодаря ей миф выполняет свою символическую функцию». Но здесь остается другая возможность – сделать ставку на многообразии и неопределенности. Реализацией такой стратегии занялись постструктуралисты и постмодернисты. Они подвергли критике идейное наследие структурализма, создавая современный вариант гераклитовского становления применительно к человеческой культуре.
Мишель Фуко (1926-1984) – французский философ стал яркой переходной фигурой от структурализма к постструктурализму. Основные труды: «Слова и вещи. Археология гуманитарных наук», «История безумия в классическую эпоху» и т.д.
1. Философия субъекта изжила себя.
С Декарта началась одиссея Я, человеческого субъекта, который стал главным центром деятельности: Я → не Я. Кант и феноменологи подняли на щит трансцендентального субъекта, который стал априорной надстройкой над эмпирическим индивидом (он якобы занимается синтезом чувственных данных). Структуралисты ставят субъекта под вопрос и критически его уничтожают. Это дело уже начал Ф. Ницше («Бог умер и человек тоже умирает»). Никакого субъекта как выделенного деятеля, производящего нечто не существует. Надо отбросить все феномены субъекта – Я, разум, сознание и т.д. Реальность общества такова, что господствуют безличные силы, анонимные институты, бездушные отношения – все эти структуры делают субъекта и его формы фикциями. Человеческая история обходится без героев и авторов.
2. Существует многообразие речевых практик, дающее богатство жизненного опыта.
Если нет деятеля, концентрирующего в себе творческие способности, то что же есть? Фикцию субъекта следует заменить жизненным опытом. Вся полнота жизни собирается в нем. Одной его областью является богатство недискурсивных практик (семья, рынок, деньги, школа и т.п.), возникающих и существующих бессознательно и стихийно. Другая область представлена многообразием конкурирующих друг с другом дискурсов или речевых практик. Их элементы изучаются соответствующими дисциплинами: грамматика – фразы, логика – пропозиции, психология – формулировки, история – исторические высказывания, экономика – экономические высказывания. Дискурсивная практика интегрирует в себе все это посредством анонимных исторических правил, которые стихийно устанавливаются в данную эпоху.
3. Не филология и лингвистика, а археология имеет дело с высказываниями в поле исторических событий.
Старая наука и культура была «историей идей», центрированных на определенных субъектах (Фалес – Сократ – Птолемей – Август – Коперник – …). Поскольку исторические ситуации поглотили субъекта, надо без него разобраться с творчеством культуры. Главное, на что здесь надо обратить внимание, это роль объективных исторических обстоятельств. Если у Канта априорные категории главенствуют в структурировании знания, то надо сделать наоборот – категории следует вывести из социально-исторических факторов, то есть из «исторического априори». Поскольку исторические обстоятельства действуют как внешние факторы, внутри этой игровой стихии формируются дискурсы как прерывные речевые практики. Отношения дискурсных практик разнообразны: а) перекрещивания, б) соседство, в) нейтральность, г) отрицание-исключение и эту нелинейную внутреннюю структуру должна изучать «археология» или «генеалогия».
