Обсуждение сущности права часто носит схоластический характер. «Право -это.», — говорит имярек и дает некое определение, за которым в качестве аргументации обычно стоит лишь отсылка к той или иной традиции. Контрпродуктивность такой дискуссии очевидна. Более перспективно исследование реальных социальных механизмов регуляции поведения в их отношениях друг с другом. Как и во многих других случаях, здесь может быть полезен генетический подход.
Этнографы давно отмечали в т.н. первобытных культурах огромную роль оппозиции «свой-чужой». Сравнительно недавно Ю. Семенов специально рассмотрел вопрос о «формах общественной воли» в ранних обществах и выделил три типа нормативной регуляции: табуитет и мораль внутри рода и талион на межродовом уровне. При этом он, как и многие, трактует талион как первое выражение справедливости и ограничитель неизбежной тогда межродовой мести.
Характеризуя отношения родов, Семенов отмечает, что «между ними могли возникать и конфликты». Думаю, здесь уместна более сильная формулировка: конфликтов не могло не быть. Важнейшим обеспечивающим устойчивость рода механизмом выступало психоэмоциональное взаимопроникновение членов группы, формировавшее мощнейшее мы. Для члена рода посягательство на сородича извне было равносильно посягательству на него самого, любая боль воспринималась как собственная, принцип «один за всех, все за одного» работал как основополагающий для внутриродовых взаимоотношений, что превращало первичную группу в некий супер-организм.
Первичные роды были эффективными онтологическими единицами и их количество росло. Хотя ситуативные конфликты были всегда, доминирование над другими живыми существами долго позволяло родам вести относительно мирное сосуществование за счет освоения новых пространств. Но с заполнением пригодных для обитания территорий роды неизбежно становились смертельными врагами по отношению друг к другу. При взгляде изнутри какого-либо рода, любой чужой род — самая опасная внешняя объективная реальность. Чужим нужны те же блага и они хуже любого зверя, т.к. умней и, в свою очередь, видят в нас конкурентов, подлежащих — если это возможно — устранению. Чужие — источник страшной опасности, сила, которую можно остановить только силой, откуда и проистекает стремление к уничтожению конкурирующего рода «под корень».
