После кульминации рационализма в философии Гегеля начинается![]()
постепенный распад классической новоевропейской традиции. В определенной мере он связан с сомнением в оптимистической установке, характерной для приверженцев тотальной разумности мира, с сомнением в его осмысленности, а значит и в заключенном в нем сущностном благе. Подобное сомнение вновь выводит на первый план этическую проблему. В основе этических направлений XIX-XX вв. лежали тенденции, оппозиционные классической этике. Основным предметом классической философии было бытие – источник всего существующего, в том числе и нравственности. Традиционно в философии бытие определялось как духовная (идеализм), имеющая общую с человеческим разумом природу и поэтому познаваемая (рационализм) единая (монизм) субстанция. При этом, бытие, в силу присущей ему осмысленности и упорядоченности, рассматривалось как благо (оптимизм). Начиная со второй половины XIX в. черты философии последовательно ставятся под сомнение. В возникающих неклассических концепциях подвергаются ревизии те или иные фундаментальные принципы философской классики. Один из самых ярких примеров неклассической философии – учение немецкого философа Артура Шопенгауэра (1788-1860). В своем главном произведении «Мир как воля и представление» Шопенгауэр изображает скрытую за субъект-объектными формами представления слепую безосновную Мировую Волю, которая дробится в бесконечном множестве«объективаций», т.е. проявлений. Воля является могучим творческим принципом, но ей изначально присуще нечто ущербное, негативное. Она реализует свое могущество так, что в своих проявлениях сама себя разделяет, разрушает и вновь продолжает свой безостановочный порыв. Каждой из этих объективаций свойственно стремление к господству, что приводит к непрерывной вражде. Высшее из проявлений воли – человек, существо, наделенное познанием. По мнению Шопенгауэра, чем сильнее развит интеллект, тем сильнее способность к страданию и нравственные коллизии. Каждый индивид ощущает себя всей волей, отсюда беспредельный эгоизм людей. Воля всегда должна находиться в стремлении, ибо стремление — ее единственная сущность, которой не ставится в конце никакой достижимой цели и которая при этом не способна ни к какому конечному удовлетворению, т. е. счастью. Со всей силой своего красноречия Шопенгауэр изображает жизненные страдания во всех их формах. Социальная жизнь полна скудоумия и пошлости, зависти и лицемерия. Существование людей состоит из нужды, горя и страха. Тревоги чередуются с разочарованием, а отделяют их друг от друга моменты удовлетворения желаний, мимолетные и приносящие лишь скуку и новые страдания. Существование мира и жизни описывается Шопенгауэром как грехопадение, которое нуждается в искуплении. Подчеркивая иллюзорность счастья и неотвратимость страданий, коренящихся в самой воле с ее бессмысленностью и вечной неудовлетворенностью, Шопенгауэр, в противоположность Лейбницу, называет наш мир наихудшим из возможных, а свое учение – пессимизмом. Один из способов преодоления зла мира, по Шопенгауэру, – искусство, создание гения, основанное на способности к бескорыстному созерцанию. Но полное освобождение от страданий возможно только путем уничтожения воли к жизни, что, в конце концов, означает снятие принципа индивидуации, т.е. существования, подчиненного законам пространства, времени, причинности (мир представления) и переход в небытие (нирвану). Это уничтожение вытекает из изучения принципа индивидуации, из нового познания себя в чуждых явлениях и имеет своим следствием справедливость и сострадание. Сострадание является фундаментом морали. Чувство сострадания относится не только к человеку, но, что особенно подчеркивает Шопенгауэр, равным образом и к животным. Благодаря состраданию, обманчивая видимость индивидуального существования растворяется в сознании единения со всем существующим.
