Концепция православного правосознания П. И. Новгородцева и ее эвристическое значение

Изучение специфики православного правосознания, как может показаться на первый взгляд, в настоящее время имеет лишь исторический, ретроспективный смысл. Действительно, в постсоветском обществе, несмотря на интенсивное религиозное возрождение, активно верующие православные составляют сравнительно очень небольшую категорию людей. Но и им в основном не свойственна выработка особого православного правосознания; имеет место лишь ценностная субординация, при которой правовая, юридическая сфера жизни рассматривается как низшая по отношению к сфере нравственных императивов.
Однако ситуация сложнее и интереснее. Дело в том, что понимание специфики православного правосознания, доминировавшего у основной массы населения до революции 1917 года, может во многом прояснить истоки современного правосознания. Кроме того, это позволило бы понять и процессы формирования советского правового мышления. Последнее, на наш взгляд, может быть понято как историческая псевдоморфоза дореволюционного правосознания, специфическая «перекодировка» (иногда «с точностью до наоборот») отдельных его элементов. Понятие исторической псевдоморфозы, предложенное О. Шпенглером для обозначения исторических феноменов, отличающихся несоответствием формы и содержания, представляется нам в данном случае весьма плодотворным.
П. И. Новгородцев, как нам представляется, совершил принципиальный шаг в понимании процессов рецепции (и отторжения) западноевропейского правового сознания в странах «православной цивилизации», наиболее показательной из которых в этом отношении является Россия. Суть этого шага состоит в том, что если как славянофилы, так и их противники указывали лишь на отсутствие здесь правосознания в западноевропейском смысле слова, то П. И. Новгородцев указал также и на то, что здесь имело место правосознание принципиально иного типа. То есть помимо «отсутствия» еще было и «присутствие», но весьма своеобразное. Как славянофилы, так и западники указывали лишь на наличие внеправовых (в основном, традиционно-бытовых и нравственно-религиозных) регулятивов социальной жизни в православной цивилизации там, где Запад использовал регулятивы формально-правовые. П. И. Новгородцев же показал, что православное правосознание так же, как и западное, не оставляло лакун, тоже было «вездесущим», но оно оставалось незаметным, «невидимым» для человека с западными понятиями о праве и его взаимоотношения с другими формами регуляции социальной жизни.