Внутри каждого конкретного общества существуют два уровня мировозрения людей: обыденное и концептуальное.
Обыденное мировоззрение формируется в ходе практической жизни людей и направлено на обеспечение их повседневного поведения и решения практических задач. Большую роль здесь играет социальная среда, условия, в которых растет и действует человек, традиции, обычаи, нравственно-психологическая атмосфера этой среды. Многое определяют природные способности человека, особенности его ума и темперамента, а также, конечно, весь его жизненный опыт. Естественно, что такое мировоззрение оказывается чаще всего несистемным и в чем-то даже противоречивым. У большинства людей оно отражает мир на уровне явлений, не проникая в глубину, в сущность вещей. Порой обыденное мировоззрение оказывается просто примитивным, ущербным, крайне односторонним. Но можно встретить и глубокое, мудрое понимание сущности человеческого бытия, предназначения человека в этом мире, а значит и самого мира. Причем, такой мудрый взгляд не зависит напрямую от уровня образованности человека, он определяется всем комплексом его природных качеств и его жизненных условий и обстоятельств, жизненного опыта.
Концептуальное мировоззрение — это, напротив, однородное и логически более или менее стройное понимание мира, претендующее на проникновение в сущность действительности (но реально степень этого проникновения в разных концепциях очень различна). Оно может быть системным и достигать теоретического уровня. При этом если обыденное мировоззрение формируется в большей степени стихийно и очень индивидуализировано, то концептуальное, напротив, создается в основном осознанно, отдельными людьми и постепенно может охватить малую или большую группу людей. Истории известны три основных типа концептуального мировоззрения: мифология, религия и философия.
Данные мировоззренческие типы появились не в раз, а исторически последовательно, соответственно развитию общественных отношений и общественного сознания.
Мифология как совокупность мифов (греч. mythos — сказание, предание) — это исторически самая первая форма общественного сознания, тип концептуального мировоззрения, присущий эпохе, которую К. Маркс удачно назвал детством человечества. У человеческого сознания той поры в самом деле очень много схожего с детским сознанием. Во-первых, человек и мир в нем еще не противостояли друг другу, не отделялись друг от друга, природа «очеловечивалась», одушевлялась, а человек представал органической частью природы. Во-вторых, реальность и сказка, фантазия смешивались в единое целое, естественное не отделялось от сверхъестественного, герои и боги действовали вместе. Такая нерасчлененность, слитность в сознании разнородных явлений называется синкретизмом. Мифологическая картина находила яркое, художественное выражение. И люди искренне верши в реальность того, о чем говорилось в мифах, как дети верят в сказку. Мифология была полностью основана на вере, то есть такой психологической установке и мировоззренческой позиции, которая принимает определенные утверждения без доказательств.
Синкретизм был присущ первобытному мировоззрению в целом — как обыденному, так и концептуальному. При этом концептуальное мировоззрение по глубине и истинности отражения мира не сильно отличалось от обыденного. В основе его был не столько уровень миропонимания, сколько уровень мировосприятия, притом восприятия того лишь, что окружало человека непосредственно. И картина мира получалась весьма хаотичной, неупорядоченной.
Вместе с тем, говоря о мифологии, важно отметить то, что в мифах, которые посвящались самым разным темам, уже ставились так называемые вечные вопросы — о возникновении и устройстве мира, о происхождении человека, о жизни и смерти, о смысле жизни и т.д. — те вопросы, которые затем перешли в религию и философию и стали в них основными.
На этапе разложения первобытнообщинного строя, вместе с повзрослением человечества, на смену мифологии пришла религия (лат. religio — набожность, святыня) — сначала в виде многобожия, а позднее в виде единобожия.
Религия — явление сложное и многозначное. Но здесь не ставится задача ее широкого анализа. Нам лишь важно отметить, что при всей своей противоречивости религия является шагом вперед в развитии мировоззрения и человеческой культуры в целом. И, в частности, она упорядочила картину мира, разделив мир на естественный (материальный, чувственный, телесный) и сверхъестественный (потусторонний, божественный, духовный). При этом определяющую роль не только в жизни людей, но и во всем мироздании религия отвела второму, божественному миру. Процесс упорядочения привел также от многобожия к единобожию. Бог как высшее духовное начало всего творит (с помощью чуда!) материальный, телесный мир — и природу и человека — из ничего.
Существование бога ничем не доказано (так же как и не опровергнуто), но религия, как и миф, тоже основана на вере, поэтому решение всех «вечных» вопросов относит к одному началу — всемогущему Богу. Правда, здесь наряду с верой и в помощь ей начинает со временем употребляться и приобретать все большее значение также способ разумного доказательства. Однако такой способ не должен был противоречить вере и ограничивался только логикой, без опоры на факты, на практику, поэтому недостаточен. Например, средневековый религиозный мыслитель Фома Аквинский выдвинул логические доказательства бытия Бога. Однако они не убедительны, поскольку, во-первых, метафизичны (метафизику как метод охарактеризуем позднее, при освещении пятого вопроса темы), во-вторых, не опираются на практику. Ведь доказать наличие чего-либо или кого-либо бесспорно возможно лишь фактическим обнаружением данного нечто, Бога же наука пока не обнаружила. С применением логических построений (при этом под явным влиянием философии) в средние века сформировалась теоретическая форма религиозного мировоззрения — богословие, или теология (греч. Teos — Бог + logos — слово, учение), призванная раскрывать глубинный смысл религиозных догматов и помогать укреплению религии.
Религия, как и мифология, прежде всего выступает как концептуальное мировоззрение. Но та и другая довольно легко проникают в массовое обыденное сознание и широко схватывают его, правда, только на примитивном уровне простой веры в божественный, могущественный, спасительный мир чудес — надежду на спасение слабого человека.