Первый антитрестовский закон Шермана («Акт с целью защиты торговли и коммерции от незаконных ограничений и монополий») был принят еще в 1890 г., но он имел довольно ограниченный эффект. Он часто применялся не против крупнейших монополий, а против профсоюзных объединений. Произвольное судебное толкование закона Шермана уравнивало профсоюзы и корпорации, а забастовки рабочих позволяло причислять к «сговорам с целью ограничения торговли».
Углубление социального расслоения, периодические экономические спады конца XIX – начала XX вв. вели к росту недовольства против монополистического капитала среди средних слоев, рабочих, фермерства, прогрессивной интеллигенции. В стране возникло широкое антитрестовское движение «прогрессистов», сопровождаемое ростом активности профсоюзов и требованиями беднейших слоев, добивавшихся государственной системы социальной защиты. Идея «обновления» экономической и социальной политики начинает проникать в обе основные партии: республиканскую и демократическую.
Так, президент-республиканец Т. Рузвельт выступил за расширение прерогатив президента с тем, чтобы национальное правительство стало осуществлять контроль над деятельностью трестов с целью обуздания «нечестной игры». Принятый по его инициативе в 1903 г. закон («Акт об ускорении разбирательства и разрешения процессов по справедливости») требовал ускорения судопроизводства по антитрестовским делам и отдавать таким делам «приоритет над другими делами». В функции созданного позднее министерства торговли и труда, в частности, входили сбор информации и рассмотрение «нечестной деятельности корпораций». Требования «честной игры» Т. Рузвельт распространял и на отношения рабочих с предпринимателями.