- Индуизм
- Джайнизм
- Сикхизм
- Парсизм
- Конфуцианство
- Даосизм
- Синтоизм
- Индуизм.
Индуизм – религиозная система, теснейшим образом связанная с историей и специфической социальной структурой народов Южной Азии. Последователей индуизма насчитывается в мире более 700 млн., и проживают они почти исключительно в странах Азии, прежде всего в Индии (около 83 % населения). Большинство составляют индуисты и в королевстве Непал.
Процесс синтеза нескольких этнокультурных компонентов, в результате которого возникла богатая культура современной Индии, начался три тысячи лет назад. Системообразующим фактором стала религия древних арьев, завоевателей Индостана, покоривших местное темнокожее население. Весьма аморфный комплекс религиозных представлений, характерных для периода становления классового общества (определяемый обычно как ведическая религия), зафиксирован в Ведах – сборниках гимнов, заклинаний, заговоров, молитв арьев. Наиболее существенными чертами этого комплекса можно считать представления о принадлежности последователей ведической религии к одному из трех сословий – варн ритуально полноценных людей, «дваждырожденных» арьев (брахманы, кшатрии, вайшьи – высшие касты в противовес низшей – шудрам), идею об общении их с миром богов через посредника – жреца-брахмана, совершающего по сложному ритуалу, описанному в Ведах, жертву богам.
К концу 1тыс. до н. э., по мере расслоения племенного общества, становления государств, включения все новых этносов в процесс складывания индийской культуры, архаичность, племенная ограниченность, эзотеричность сложившейся на основе ведических представлений религиозно-философской системы, определяемой исследователями как брахманизм (в силу исключительной, ключевой роли в ритуале и социальной практике жреца-брахмана), – стали помехой для общественного развития. Не соответствовал брахманизм и структуре земледельческой соседской общины, ставшей основной хозяйственной и социальной ячейкой индийского общества. В этой общине в социально-хозяйственные и ритуальные связи вступали новые группы, не имевшие доступа к ведическому ритуалу.
Пережив глубокий кризис, значительно трансформировавшись, выдержав конкуренцию с буддизмом и джайнизмом, брахманизм, а точнее – уже индуизм, смог наиболее полно удовлетворить общественные потребности, прежде всего своей органической связью, даже слиянием с кастовой системой. Унаследовав у ведической религии и развив представления об иерархии ритуально неравных групп людей, о роли брахмана как посредника в общении людей с богами, сохранив Веды в качестве священных текстов (но снабдив их многочисленными комментариями), индуизм тщательно проработал идею перерождения души в мире (сансара) согласно закону воздаяния (карма), определяемого прежде всего соблюдением норм поведения для данной группы, касты. Социальные отличия индуизм стал объяснять ритуальной чистотой индивида, родившегося в соответствующей касте. Нарушение же правил взаимоотношения между кастами ритуально оскверняло человека и влекло не только прижизненное наказание (например, исключение из касты и лишение прав состояния), но и рождение в следующий раз в крайне неблагоприятном виде: в низкой касте, вне социума (в группе внекастовых «неприкасаемых» – изгоев общества) или в образе животного.
Освоение индийской цивилизацией обширной племенной периферии, включение в систему общественного разделения труда все новых и весьма архаичных этносов в качестве каст делали нормативность индуизма, его роль поведенческого детерминатора тем более эффективной, чем органичнее он включал в себя местные культы. Плюрализм индуистской социальной практики сочетался с мифологической сложностью и множественностью пантеона. Социально объединяют индуистов понятие касты, авторитет брахмана, знающего священные тексты, всеобщность закона воздаяния – кармы. Мифологическая пестрота упорядочена через представление о воплощениях богов – аватарах, их явлениях – манифестациях. Обряды поклонения богам могут быть самыми разнообразными, фактически ритуализованы (и подконтрольны брахманам) многообразные социальные и даже физиологические проявления жизни. Очередное пребывание человека в этом мире сопровождается циклом обрядов – от зачатия до смерти. Единой религиозной организации в индуизме нет.
Исторически индуизм оформился в два основных направления – вишнуизм и шиваизм, причем оба испытали воздействие мощного комплекса доарийских представлений, опиравшихся на тантрические культы, в которых идея и символика плодородия, роль женского начала, экстатичность культовой практики, значение кровавой жертвы были очень велики. Кундалини-йога как регуляция половой энергии. Тантризм – общее название школ в индуизме (шактизм, вишнуизм, шиваизм) и буддизме. Поклонение половому энергетическому началу, чаще женскому, реже – мужскому (утверждается женское активное начало в противовес мужскому пассивному); щедрость природы усиливается при имитации полового акта (изначально реального). Созвучные идеям позднего брахманизма представления и практика тантризма повлияли на генезис таких явлений, как аскетизм и отшельничество.
В индуизме есть образ Тримурти – космического духовного начала, имеющего три ипостаси – Вишну, Шива, Брахма. Одно из направлений индуизма – вишнуизм выдвинуло на первый план образ бога Вишну, осознаваемого в качестве хранителя мирового порядка. Выполняя эту функцию, Вишну является в мир в различных воплощениях – аватарах. Основные и наиболее почитаемые – Рама, герой индийского эпоса, праведный царь – победитель демона; еще более известен Кришна, сложный по происхождению и символике, но в общем бог-защитник. Популярность этой аватары Вишну в новое и новейшее время объясняется не в последнюю очередь личностным, интимным, эмоциональным персонифицированным характером его образа и культа. Именно кришнаизм наиболее ярко выразил идеи позднего индуизма – течения бхакти, – идеи любви к богу, не нуждающейся в традиционном культе и отрицающей роль касты. Этот своеобразный процесс реформации в Индии породил сикхизм.
Другое направление индуизма – шиваизм, где наиболее почитаемым божеством стал Шива, главная функция которого – использовать накопленную подвижничеством энергию на разрушение и воссоздание мира. Жена Шивы богиня Шакти имеет две ипостаси: Парвати – добрая, благожелательная и Кали – злая, грозная. Последняя соответствует страшному, разрушительному, внушающему ужас образу Шивы. Кали, повелевая демонами, насылающими несчастья, болезни, катастрофы, является объектом массового культа в большей части Индии, предметом почитания миллионов индийских женщин в особенности. Наиболее распространенным и почитаемым символом единства Шивы и его женской половины является весьма абстрактное скульптурное изображение первопричины их энергетического могущества – Йонилинга (йони и линга – соответственно женского и мужского детородных органов). Подобных объектов поклонения, отражающих восставший из Йони Линга, в современной Индии насчитывается около 30 млн.
Третье лицо троицы (Тримурти) высших божеств индуизма – Брахма – выступает как первопричина мира, но в культовой практике заметной роли не играет.
В повседневной жизни подавляющего большинства индийцев фигурируют либо аватары, проявления, манифестации Шивы или Вишну (например, Будда является 10-м воплощением Вишну), причем под местными названиями и в свободной форме, либо второстепенные божества из их окружения, действующие лица богатейшего мифологизированного эпоса Индии. В индийской семье часто поклоняются Матерям, осознаваемым как проявления богини Кали, Ганеше – слоноголовому сыну Шивы, дарителю удачи и достатка, Хануману – обезьяне-герою, помощнику Рамы в борьбе с демоном Раваной, половому признаку Шивы, змеям-нагам – подземным божествам и повелителям небесных вод из свиты Вишну – Нарайана, свирепой ипостаси Шивы – Бхайраву, карающему за проступки. Почитание коровы связано с изначальным скотоводством древних арьев, коров нельзя убивать, есть их мясо, от них можно лишь получать молоко. В хищных животных переселяются души злых людей. Огромное значение имеют паломничества к наиболее почитаемым храмам и к водам священных рек (например, река Ганг).
Условия формирования и развития индуизма определили своеобразие его философской системы. Яркая, сочная, богатая и многообразная, рассчитанная на все уровни индивидуального сознания, эта религиозная система отличается своей плюралистичностью. Характерный для индуизма политеизм (не ограничивающийся поклонением основной триаде – Брахме, Вишну, Шиве) давал возможность выбора как самого объекта культа, так и формы его почитания в зависимости от конкретной цели обращения к божеству, за каждым из которых были закреплены определенные функции, а также в зависимости от направления в индуизме, которого придерживался индивид, будь то вишнуизм, шиваизм или их многочисленные разновидности
В сфере философии индуизм разработал проблему соотношения
общего и частного, конечного и бесконечного, единства Космоса, Абсолюта, относительности истины. Широта индуизма проявилась и в выработке понятия о Вселенной, и в разработке пространственно-временных характеристик, имеющих единицей космического времени «день Брахмы», равный 4320 млн. астрономических лет. Отсюда представления о бренности и сиюминутности настоящего, определившие квиетизм, умозрительность и созерцательность философских систем, основанных на индуизме.
Центральное место в философской концепции индуизма занимает доктрина о переселении душ (сансара) в соответствии с заслугами и поступками в предшествующих рождениях (карма). Целью любого индуистского культа является реализация связи с его объектом, исчезновение противопоставления индивидуальной души (атмана) мировой (Брахману). При высокоразвитом сознании индивида противопоставление Пракрити (природы) Пуруше (вселенскому Человеку, обобщенному духовному образу Вселенной) также должно исчезнуть, подобно противопоставлению своего «я» конкретному объекту индуистского поклонения.
В соответствии с религиозно-философскими представлениями индуизм разработал определенные нормы общественных установлений с детальной регламентацией поведения в зависимости от места индивида в социально-кастовой иерархии индийского общества, а также в зависимости от его возрастной принадлежности, выделив четыре периода (ашрама) в жизни индуса: ученичество, главенство в семье, отшельничество, аскеза и отрешение от земного.
Одну из наиболее серьезных трансформаций индуизм претерпел в XIX–XX веках. В этот период не раз доказывавшая прежде свою уникальную гибкость и способность противостоять любым попыткам ассимиляции религия получила сильный стимул к развитию. Толчком послужило распространение культуры и религии британских завоевателей, начавшееся в стране под их влиянием быстрое развитие буржуазных отношений. В таких условиях и были предприняты первые попытки реформации индуизма.
Предтечей реформации в Индии по праву считается выдающийся бенгальский мыслитель Рам Мохан Рой (1772–1833). Обладавший широким кругозором и эрудицией, изучивший ряд языков (в том числе английский, арабский, древнееврейский, латинский, санскрит), бенгальский аристократ Рам Мохан Рой стал основателем первых в Индии национальных газет и светских школ – колледжей, а также создал в 1828 г. религиозное «Общество Брахмы», единого Бога, которому должны были поклоняться не только индусы, но и мусульмане и христиане.
В деятельности общества, как и в воззрениях Роя, проявилась важная особенность всего процесса модернизации индуизма: в Индии зачастую трудно либо вовсе невозможно разделить религиозную реформацию и просветительство. Именно в работах Рам Мохан Роя наиболее отчетливо прослеживаются просветительские тенденции в критике религиозных традиций, представления о разуме, здравом смысле как важнейшем критерии подхода к обычаям и вероучительным положениям.
Значительный след в реформации индуизма оставило созданное в 1875 г. Даянандой Сарасвати (1824–1883) религиозное общество «Арья самадж». Близкое к «Обществу Брахмы» по реформаторскому духу, по монотеистическому толкованию Вед и стремлению избавиться от идолопоклонства, кастовой системы, неравноправия женщин и других наиболее одиозных установлений традиционного индуизма, «Арья самадж», однако, отказалось от сближения с другими религиями, провозгласив лозунг «Назад, к Ведам!». Обращение к древней индийской традиции стало одним из важнейших слагаемых широкой популярности этого общества (оно объединяло до 1,5 млн. индуистов, в то время как численность «Общества Брахмы» не превышала 10 тыс. человек). Важно отметить, что индийское реформаторское движение, в целом бывшее скорее брожением интеллигенции города, не привлекло крестьянских масс, как в Европе, и с течением времени движение реформации «навстречу массам» все более опиралось на индуистскую традицию, на постепенное восстановление наиболее важных черт индуизма. Возвращаются положения ортодоксального индуизма, такие, как политеизм, хотя и в переосмысленном виде. Приспосабливаясь к новым общественным требованиям, индуизм тем не менее по-прежнему существует в массовом религиозном сознании в устоявшихся, привычных формах.
Наиболее успешную попытку примирения реформаторских и ортодоксальных взглядов предпринял жрец калькуттского храма Кали Рамакришна Парамахамса (1836–1886), учивший, что каждый определенный круг решения религиозных проблем и соответствующие формы культа составляют одну из стадий познания единого Бога. После смерти Рамакришны его последователями была создана всеиндийская неоиндуистская организация, получившая название «Миссия Рамакришны». Возглавивший миссию ближайший ученик Рамакришны Свами Вивекананда (1863– 1902) сделал следующий шаг в создании учения, цель которого – охватить не только все религиозные и морально-этические учения, но и вообще все духовное начало в мире. Развивая мысль Рамакришны об истинности и непротиворечивости всех религий, Вивекананда приступил к реальному воплощению идеи духовного мессианства Индии. Утверждая, что все дороги ведут к истине через моральное очищение, Вивекананда в свои действиях в первую очередь руководствовался постулатом: «Европа должна узнать от Индии, как покорять природу внутреннюю. Мы преуспели в развитии одной фазы человечества, они – другой. Соединение обеих – вот что необходимо». Миссия Рамакришны, основанная им в 1897 г. как всемирная организация, распространяет сегодня идеи неоведантизма по всей Индии и в десятках стран мира.
2. Джайнизм
Создателем новой веры считается кшатрий Вардхамана, живший в VI веке до н. э. на территории современного индийского штата Бихар. До тридцати лет он вел жизнь мирянина: женился, имел дочь, но затем, раздарив все свое имущество, ушел из мира и многие годы странствовал. Через 12 лет подвижник и аскет достиг «высшего знания» и стал Джиной – «победителем» (титул, присваиваемый наиболее почитаемым религиозным учителям). Еще три десятка лет Джина, он же Махавира («великий герой»), в странствиях проповедовал новую веру, обратил в нее множество учеников и, наконец, достиг «конечного освобождения», нирваны. Последователи учения Махавиры верят, что он был двадцать четвертым «создателем пути», первый из которых – царь Ришабха – жил еще в те времена, когда люди не умели считать, писать, готовить пищу. Именно Ришабха, научив их этому и многому другому, заложил также основы будущей религии.
Такие претензии на исключительную древность джайнизма не находят фактического подтверждения. Религиозная джайнская литература относится к более позднему периоду, чем время жизни вероучителей. Первые датированные свидетельства о джайнах (надписи царя Ашоки), и первый вариант писаного канона появились лишь в III веке до н. э. Сама же религиозно-философская система джайнизма сложилась в середине 1 тыс. до н. э. В этот период «брожения умов» в Индии появилось множество неортодоксальных течений и школ, отрицавших авторитет Вед и покоящиеся на нем ритуально-социальные нормы. На базе возникшего комплекса идей, радикально реформировавших религиозно-философское содержание ведийско-брахманистской традиции, и складывалась религиозная система джайнизма. Вместе с тем обрядовая сторона прежней религии, традиционные ритуалы были во многом восприняты новым учением.
Важнейшие тексты джайнского канона, включающего 45 сочинений, приписываются самому Махавире. Однако при попытке создания на основе текстов, изустно передававшихся после его смерти в нескольких поколениях, варианта писаного канона произошел раскол джайнской общины на два направления. На вседжайнском соборе в городе Паталипутре этот канон получил признание «одетых в белое». Последователи другой ориентации – «одетых воздухом» – сохранили большую приверженность исходному джайнизму. Считая утерянным древний истинный канон Ришабхи, вторые имеют собственные священные тексты и отрицают ряд эпизодов и положений из канона «одетых в белое». В таком противопоставлении проявилась важная особенность джайнизма — расхождения различных школ затронули главным образом вопросы обрядности, условий жизни верующих и общины в целом, в то время как по основным вопросам вероучения сохранялось согласие.
Стержнем вероучения джайнизма, принявшего общую для индийских религий концепцию кармы и конечного освобождения – нирваны, является самосовершенствование души. Не признавая существования бога-творца, джайны считают душу вечной субстанцией, а мир – изначальным. Преодолевая полученную как результат прежних жизней телесную оболочку, душа может, совершенствуясь, достичь всеведения, всесилия и вечного блаженства. Однако достичь нирваны, прервать цепь перерождений может лишь аскет, а не мирянин, и потому в религиозных установлениях столь большое значение придается аскетической практике.
Джайнизм не знает противопоставления материального и духовного. Душа присутствует в каждом растении, в любой вещи. Представления о всеобщей одушевленности природы определяют главенство в джайнской этике принципа ахимсы – ненанесения вреда живым существам. С какой формой жизни ни столкнулся бы джайн, он должен воздержаться от умерщвления сам и удержать других. Поэтому не только охота и рыболовство, но и земледелие и скотоводство, связанные с гибелью живых существ, – профессии, запретные для джайнов-мирян. Наиболее ревностные из них пьют лишь процеженную воду, ходят с повязкой на рту и даже подметают перед собой дорогу, чтобы случайно не проглотить или не раздавить какое-нибудь насекомое. Джайны не только не употребляют в пищу мяса, но, стремясь не наносить лишнего вреда и растениям, не едят клубней, корней и плодов, содержащих много семян.
Как и большинство древнеиндийских религиозных учений, джайнизм видит основную свою задачу в разработке норм и предписаний, способных помочь человеку в достижении религиозного идеала, в поисках «пути освобождения». Путь этот Джина определил как следование «трем драгоценностям». Первая – «совершенное воззрение»: видение мира в соответствии с учением Махавиры, убежденность в его абсолютной истинности. Вторая – «совершенное знание»: познание учения, сущности души и мира. Идти к этой цели можно и должно всю жизнь, а для начала необходимо приобрести ограниченное знание с помощью наставника – гуру: познать самого себя, сущность своего «я», правильно понять свою цель (освобождение от кармы). Третья – «совершенное поведение»: преодоление желаний и соблюдение религиозных правил. Этика джайнов жестко диктует повседневные нормы поведения. Все члены общины добровольно принимают на себя пять основных обетов: не причинять вреда живому, не красть, не прелюбодействовать, не стяжать, быть искренним и благочестивым. К основным нередко добавлялись и иные добровольные обеты и ограничения.
Все джайны – и монахи, и миряне – члены одной общины. Поскольку освобождение от кармы считалось возможным лишь для монахов-аскетов, и мирянам следовало в течение некоторого времени вести монашеский образ жизни. Формально монахом мог стать любой джайн, но попасть в этот особый, высший слой в среде джайнов, стать образцом для подражания мирян означало также полностью порвать с обычной жизнью. Питаясь милостыней, монахи чередовали паломничества с кратковременным проживанием в монастырях. Проходя после трех лет послушничества обряд посвящения и принимая новые строгие обеты, монах навсегда вступал на полный лишений путь аскета.
Характерно, что джайнизм не создал собственной бытовой обрядности, и джайны-миряне прибегали в ряде случаев к услугам брахманов. Кастовое деление в джайнской общине играло гораздо меньшую роль, чем у индуистов. Однако значение кастовых институтов постепенно возрастало, что обеспечивало джайнизму сравнительную устойчивость в индусском обществе.
Зародившись в Бихаре, джайнизм нашел немало приверженцев на юге (преимущественно «одетых воздухом») и на западе («одетых в белое») Индии, однако составить конкуренцию буддизму и индуизму не смог. Упадок джайнской общины явственно обозначился с первых веков новой эры. На юге Индии община, лишившаяся покровительства индуизированных правителей, пережила массовое обращение своих членов в индуизм, потерю влияния и, наконец, в эпоху мусульманских завоеваний практически полностью утратила прежние позиции. В торговых городах севера богатые джайнские купцы сумели избежать гонений в годы правления мусульманских династий. Укрепляя свои позиции и влияние в области финансов, торговли, ростовщичества, используя покровительство князей, джайны сумели составить основу складывавшейся в Раджпутане и Гуджарате торгово-ростовщической прослойки. И сегодня, продолжая заниматься в основном финансовой и предпринимательской деятельностью, небольшая (менее 1 % населения) джайнская община играет заметную роль в экономической жизни Индии.
3. Сикхизм
Истоки сикхизма берут свое начало в средневековой Индии конца XV – начала XVI века на северо-западе страны в районе пятиречья («пандж аб» – «пять рек»), представлявшем собой своеобразный буфер на стыке двух цивилизаций и двух культур – индуистской и исламской. Сикхизм начал складываться в рамках индуизма, объединяя городские торгово-ремесленные слои; он синтезировал в себе ряд как индуистских, так и мусульманских (в особенности присущих суфизму) черт. Основателем сикхизма считается гуру Нанак (1469–1538/9), последователи которого стали называть себя сикхами — учениками. После смерти Нанака проповедь его учения продолжили еще девять гуру, последним из которых был Говинд (1675–1708). Все они считаются десятью воплощениями одного и того же гуру, проповедовавшего единое учение.
Сикхизм – монотеистическая религия, отвергающая многобожие индуизма: один из эпитетов Бога у Нанака – «Эк» (Единственный, Единый, Один). Разрешение проблемы дуализма, преодоление ее – главная цель человека, стремящегося постичь Бога. Индуистские боги Брахма, Вишну, Шива и мусульманский Аллах все они сливаются в Божестве. У Единственного нет собственного имени. Нанак обращается к нему, используя и индуистские, и мусульманские имена: Хари (этот вишнуистский термин встречается наиболее часто), Гопал, Рам, Парамешвар, Аллах, Сахиб и т. д.
Бог определяется понятиями «ниргун» (лишенный качеств) и «са-гун» (наделенный качествами, имеющий качества). Главное его состояние – ниргун: это абсолютная сущность, лишенная, каких бы то ни было атрибутов. Но для того чтобы человек мог познать его, он па своей воле превращается в сагуна (что никоим образом не связано с приобретением антропоморфного облика, он всегда невидим и проявляется через свои деяния) – ту свою ипостась, к которой обращается человек в общении с Всевышним, в состоянии медитации, в пении гимнов.
Он воплощает в себе Создателя, Хранителя и Разрушителя (качества, присущие Брахме, Вишну и Шиве), он всемогущ и всеведущ; мир, созданный им, изменчив и невечен, а Бог вечен, он существует в прошлом, настоящем и будущем сам по себе, о его сущности говорят такие эпитеты, как «без начала», «существующий вне времени», «нерожденный», «бессмертный». Он вне цепи перерождений, вне смерти, и поэтому у него не существует видимых (изменчивых и недолговечных) воплощений – аватар (подобно аватарам богов индуистского пантеона), он никогда не имеет видимой формы, его невозможно описать, он вне возможностей интеллекта, непознаваем, неописуем и необъясним ни с помощью произнесенного слова, ни с помощью написанного. В то же время он «Сат» (Реальность, Истина, Правда).
Постижение Бога и соединение с ним возможно для каждого человека, следующего путем любви, веры, преданности ему и размышляющего о его деяниях. Служение Богу ни в коей мере не подразумевает отход от мирских дел, отшельничество или аскетизм, а, наоборот, предполагает активную жизнь, полную труда, торговли, выполнение дхармы (долга) домохозяина. Неотступное следование этим принципам должно привести в конечном итоге к прерыванию цепи рождений и к слиянию с божеством. Каждый может общаться с Богом напрямую, без посредников.
Вызовом индуизму является стержневая идея сикхизма о равенстве всех людей перед Богом, отрицание каст и кастовой системы. При Нанаке и последующих гуру была введена особая форма богослужения, подразумевавшая совместное присутствие сикхов — независимо от касты — на проповеди гуру и совместное исполнение ими гимнов. Несколько позже появилась практика проведения совместных трапез, на которых присутствовали и передавали из рук в руки чашу с водой все члены общины – также независимо от касты и социального статуса.
При пятом гуру – Арджуне (1581–1606) – была составлена священная книга сикхов Адигрантх («Изначальная Книга»), в которую вошли гимны пяти первых, а впоследствии и остальных гуру, наряду с гимнами разных представителей движения бхакти и суфизма. Написанная на языке панджаби со вставками на других индийских языках, эта книга хранится в Золотом храме – главной сикхской святыне – в Амритсаре.
Со второй половины XVI века и особенно в XVII века по мере феодализации общинной верхушки и роста влияния крупных землевладельцев усиливалось противостояние панджабского крестьянства, в первую очередь сикхов, и могольских правителей. На рубеже XVII–XVIII веков оно вылилось в крупнейшее антимогольское движение под знаменем сикхизма в Панджабе. Расширение социальной базы сикхизма (опорой движения были джаты – земледельцы, поддержанные городскими слоями) вынудило гуру Говинда ввести ряд изменений в учение сикхизма и в организацию общины. В 1699 г. было провозглашено, что высшая духовная и светская власть переходит из рук гуру к хальсе (ордену «чистых») – собранию вооруженных общинников. С этого времени и до наших дней у сикхов сохранилась специальная церемония посвящения в общинники, а также особый кодекс поведения – «пять к», в соответствии с которым сикхам предписывается не стричь волосы и бороду (кеш), носить короткие шаровары (качха), волосы под тюрбаном закреплять гребнем (кангха), всегда иметь при себе меч (кирпан) и железный браслет (кара). К имени сикхов стал добавляться воинский титул «сингх» – «лев». Тогда же линия живых гуру была прервана, книга Адигрантх канонизирована, она стала предметом поклонения в сикхских храмах – гурудварах.
К началу XVIII века сикхизм окончательно превратился в самостоятельную религиозную систему.
Важнейшей вехой в истории Панджаба и сикхизма был период середины XVIII века, когда после распада империи Великих Моголов и успешного отражения сикхами попыток афганского правителя Ахмад-шаха Дуррани (около 1721–1773) включить эту часть Индии в свои владения была провозглашена независимость Панджаба (1765). Сикхизм становится государственной религией самостоятельного государства, возглавляемого сикхскими феодалами.
Наметившийся в XVIII веке отход от ряда принципов раннего сикхизма (осуждения неприкасаемости, отмены обрядов самосожжения вдов – «сати» и умерщвления новорожденных девочек в зажиточных семьях, отказа от антропоморфных изображений божества и обожествления гуру, отказа от услуг брахманов и пр.) вызвал движение за очищение сикхизма, что выразилось в появлении ряда групп. Идеи этих течений нашли свое продолжение век спустя в движении за реформацию сикхизма, отразившем новые тенденции конца XIX – начала XX века в жизни Панджаба (аннексированного англичанами лишь в 1849 г.) – формирование капиталистических отношений, становление буржуазного национализма, развитие просветительства. Теперь возрождение раннего сикхизма выражало интересы зарождающегося класса буржуазии, которому импонировали (особенно в условиях колониализма) изначальные постулаты сикхизма о всеобщем равенстве перед Богом. В рамках реформации сикхизма и одновременно в русле антианглийской борьбы проходило и широкое движение начала XX века за реформу управления гурудварами, направленное против махантов – настоятелей храмов, пользовавшихся благосклонностью англичан и превратившихся в результате земельных пожалований последних в крупных помещиков-землевладельцев.
Сикхизм исповедует 2 % населения Индии.
- Парсизм
Современные последователи зороастризма – зороастрийцы-бехдины называются в Индии парсами, в Иране – гебрами. Их насчитывается в мире около 130 тыс., причем в Индии – 80–100 тыс., в Иране – 12–50 тыс., в Пакистане – 5–10 тыс., в англосаксонских странах – около 3 тыс., в Шри-Ланке – 0,5 тыс. человек.
В основе зороастризма лежит комплекс древнейших индо-иранских представлений, близких индо-арийским. Древние иранцы поклонялись двум группам божеств: ахурам (более абстрактным, в большей степени олицетворявшим этические категории – справедливость, порядок) и даэвам (теснее связанным с природой); они обожествляли и сами природные стихии. Наиболее важными и персонифицированными этическими категориями уже в глубокой древности стали светлые божества Мазда, воплощавший мудрость, правду, и Митра – договор, согласие, союз. Эти божества и понятия все прочнее ассоциировались с оседлой, мирной жизнью. Издревле почитался огонь – и как огонь очага, и как посредник между людьми и богами в жертвоприношении, и как животворящая сила солнца, и как всеочищающее пламя. Это его качество было особо важно, так как борьбе с ритуальным осквернением в этой религии, подчеркнуто противопоставлявшей понятия «свой – чужой», «благой – вредоносный», «чистый – скверный», «оседлый – кочевой», «мирный – воинственный», придавалось особое значение. В ритуале жрецы-атраваны употребляли, как и в Индии, опьяняющий напиток хаому.
Сложившуюся в период Ахеменидов (VI–IV века до н. э.) религию раннеклассового общества можно условно назвать маздеизм: в ней прежде всего почитался Ахура-Мазда, осознававшийся как Бог-творец, воплощение и носитель блага. Выступал он, однако, в окружении других божеств, весьма недифференцированных по функциям и месту в иерархии. Наследственные жрецы-маги старательно закрепляли сословный характер вероучения и культа маздеизма.
Уже в ахеменидский период начало распространяться учение пророка Заратуштры (в греческой передаче и в современном употреблении – Зороастра), появившееся в восточном ареале расселения древних иранцев и прилегающих областях Средней Азии и определившее к 1 тыс. характер религиозных верований всего иранского народа.
Личность Заратуштры скорее реальна, хотя нет прямых доказательств его жизни и ясных сведений о месте и времени его деятельности. Можно полагать, что жил и проповедовал Заратуштра в первой половине 1 тыс. до н. э., не позже VII века, скорее – около 700 г. Из сохранившихся до нашего времени гимнов-обращений Заратуштры к божествам, и сложившегося вокруг них комплекса текстов вырисовывается дуалистичная картина мира, насыщенного противостоянием между благими божественными ахурами и демонами-даэвами. Бог-творец, мудрый и справедливый Ахура-Мазда, возглавляет «семерых святых», наиболее почитаемые из которых, кроме него самого, Митра – Солнце и Анахита-Ардвисура – богиня плодородия. Демонов, противостоящих ахурам, возглавляет главный носитель зла – Анхра-Манью.
Борьба Ахура-Мазды и Анхра-Манью (в греческой передаче, более широко известной, – Ормузда и Аримана) изначальна, бескомпромиссна, и каждый человек должен занять свою личную позицию в ней, выбрать порядок, добро, труд, правду, свет, чистоту, воду, огонь – или ложь, тьму, зло, хаос, разрушение. Проповедь Заратуштры обращалась к личности и предполагала свободную волю и выбор человеком места в предельно остром противостоянии сил добра и зла, когда поступки человека определяли его судьбу и в загробном, и в этом мире. Человек должен верить в благое божество, молиться ему, бороться с силами зла, от него требовались добрая мысль, доброе слово, доброе деяние, а также чистота: ритуальная, помыслов, бытовая и т. д. Добром считались в первую очередь производительный труд (особенно земледельческий), благотворительность, рождение и воспитание потомства.
Решающим для оформления зороастризма был период на рубеже нашей эры, когда складывавшаяся религия синтезировала ритуал маздеизма, народные культы и идеи Заратуштры, взаимодействуя на западе с митраизмом, иудаизмом, ранним христианством, на востоке – с буддизмом махаяны. С возвышением Сасанидов (III век) завершилось в борьбе с манихейством и отчасти под его влиянием превращение зороастризма в государственную религию. Везде воздвигались храмы и алтари огня различной степени важности: от наиглавнейшею Аташ-Бахрам (Огонь победы) до огня домашнего очага. Идеи осквернения и очищения воплотились в сложную обрядность и были доведены до представления о спасителе мира – очистителе мира от скверны в конце его существования.
Громоздкому ритуалу соответствовал сложный комплекс священных текстов, обобщенно называемый Авеста. Письменно зафиксирован он был не ранее III века, но частично восходит к передававшимся изустно сюжетам 2 тыс. до н. э. Большая часть из 21 книги Авесты не сохранилась; в IV – VI веках она редактировалась и кодифицировалась, снабжалась комментариями – Зенд. Было широко распространено извлечение, состоявшее из молитв, – так называемая Малая Авеста.
В VII веке сасанидская Персия была завоевана арабами-мусульманами, а с середины IX века началась политика насильственной исламизации населения. В начале X века несколько сот зороастрийцев поселились с разрешения местного правителя-раджи на юге Гуджарата, на западном побережье Индии, недалеко от будущего города Бомбей. К XVII веку в крупных торговых центрах Гуджарата (Сурат, а с середины XVII века Бомбей) усиливается купеческая и ремесленная парсийская прослойка. В первой половине XX века подавляющее большинство парсов Индии сосредоточились в городах, превратившись в массе своей в средний класс.
Ритуализация духовной жизни соответствовала тенденции превращения парсов в касту индийского общества. Парсы не только быстро перешли на язык гуджарати, но и заимствовали индийскую одежду (кроме священного шнура – кушти на талии, рубахи – судра, обязательного головного платка у женщин и элементов ритуального одеяния жрецов). Резко усилилась тенденция к эндогамии, практически невозможным стал прием в общину. Приблизились к индуистским брачные нормы и обряды, выросла роль астролога. Сложные очистительные церемонии – барашном – напоминали индуистские.
Стержнем религиозной жизни парсов являются семь древних праздников и обязательная ежедневная пятеричная молитва, освященная авторитетом Заратуштры. Разновидностью молитвы можно считать специфическое для парсов «взятие ваджа» – священные заклинания (мантры), которыми сопровождаются все важные дела и поступки.
Богослужение включает повторение за жрецом определенных слов и жестов, вознесение хвалы божествам, обряды жрецов у священного огня в металлической чаше, скрытой в огороженном алтаре.
Торжественным обрядом у парсов Индии, совершаемым жрецами в храме, является инициация. Главное в нем – надевание священного шнура – кушти, а для мужчин и рубахи – судра.
Едва ли не древнейший комплекс представлений зороастризма – о чистоте и похоронном обряде. Нечисто все злое, лживое, мертвое (включая и труп), грязное (отбросы, мусор), чужое. Нечиста кровь, а значит, и женщина в период месячных и родов. Соприкосновение с нечистым требует ритуального очищения. Для этого разработаны очень сложные обряды: от простого омовения до большого ритуального очищения – барашном.
Страх перед осквернением и необходимость дорогостоящего очищения породили множество запретов: ограничения в совместных трапезах и купании, в приеме пищи из рук чужаков, в контакте с мусором, нечистотами. Но наиболее разработано обрядовое избегание трупов. Дабы не осквернять чистые стихии (огонь, вода, земля), зороастрийцы выработали особый похоронный обряд. Специальные могильщики, которых сторонятся все другие парсы, на четвертые сутки уносят труп в каменную башню без крыши и с уступами внутри, дно которой выложено камнем. Там труп закрепляют на площадке, а после того как его расклюют птицы и кости очистятся от плоти, сбрасывают их во внутренний колодец этой «башни молчания». Труп не должен касаться чистых элементов: огонь, вода, воздух, земля, поэтому дно башни вымощено камнем. После поминок и периода траурного воздержания близкие покойного очищаются омовением и особыми обрядами. В наши дни, при запретах (в Иране) или невозможности широко расселившихся парсов устроить традиционные похороны, хоронят и в земле, точнее – в цементе.
С конца XIX века в парсизме начались реформационные процессы, а в последние десятилетия быстрыми темпами уменьшается конфессиональный характер их общины.
- Конфуцианство
Конфуцианство – это этико-философское учение, разработанное его основателем Кун-цзы, Конфуцием (551–479 до н.э.), развитое его последователями и вошедшее в религиозный комплекс Китая, Кореи, Японии и некоторых других стран.
Конфуций заимствовал первобытные верования: культ умерших предков, культ Земли и почитание древними китайцами своего верховного божества и легендарного первопредка – Шан-ди. Впоследствии он стал ассоциироваться с Небом как высшей божественной силой, определяющей судьбу всего живого на Земле. Генетическая связь с этим источником мудрости и силы была закодирована и в самом названии страны – «Поднебесная», и в титуле ее правителя – «Сын Неба», сохранившемся до XX века. В китайской традиции Конфуций выступает хранителем мудрости «золотого века» – древности. Он стремился вернуть монархам утраченный престиж, улучшить нравы народа и сделать его счастливым. При этом он исходил из представления о том, что древние мудрецы создали институт государства ради защиты интересов каждого индивида.
Конфуций жил в эпоху крупных социальных и политических потрясений: гибла власть чжоуского правителя – вана, нарушались патриархально-родовые нормы, разрушался сам институт государства. Выступив против царившего хаоса, философ выдвинул идею социальной гармонии, опирался на авторитет мудрецов и правителей глубокой древности, пиетет, который стал постоянно действующим импульсом духовной и общественной жизни Китая.
В записях беседы с учениками, Конфуций излагал идеал совершенного человека, рассматривая личность как самоценную. Он создал программу совершенствования человека с целью достижения духовно развитой личностью лада с Космосом. Благородный муж – источник идеала нравственности для всего общества. Ему одному присуще чувство гармонии и органический дар жить в природном ритме. Он являет единство внутренней работы сердца и внешнего поведения. Мудрец действует природосообразно, поскольку от рождения приобщен к правилам соблюдения «золотой середины». Его назначение – преобразовывать социум по законам гармонии, царящей в Космосе, упорядочивать и охранять все живое. Для Конфуция важны пять «постоянств»: ритуал, гуманность, долг-справедливость, знание и доверие. В ритуале он видит средство, выступающее как «основа и уток» между Небом и Землей, позволяющее вписать каждую личность, общество, государство в бесконечную иерархию живого космического сообщества. При этом правила семейной этики Конфуций перенес на сферу государства. В основу иерархии им были положены принцип знания, совершенства, степень приобщения к культуре. Чувство меры, заложенное во внутренней сути ритуала через внешнее – церемонии и обряды, доносило ценности гармонического общения на доступном уровне до каждого, приобщая их к добродетелям.
Воспитывая эти качества, мудрецы выстраивали иерархию в обществе, обеспечивали тем самым его жизнеспособность. Заданный социуму природный ритм вносил импульс развития в общество и государство. Трактовка нравственных качеств в ответах учителя ученикам всегда природосообразна, как бы наполнена ритмом и адекватна субъекту общения. Предусмотрительность и уступчивость – знак доверия к нравственности собеседника – заранее исключают напряженность. Так, взаимность в общении правителя и чиновника, основанная на долге – справедливости, предусматривает верность чиновника, реагирующего на гуманность правителя, на его снисходительную и добрую волю (по аналогии с отеческой любовью к детям). В контексте конфуцианской этики положение нижестоящего никогда не воспринималось как унизительное: предполагалось, что в ответ на нормативность своего поведения он получит отклик, его удовлетворяющий.
Как политик Конфуций осознавал ценность ритуала в деле управления страной. Приобщая подданных к соблюдению чувства меры в большом и малом, ритуал адаптировал человека к «внешней среде» на личностном и социальном уровне, способствовал профилактике назревавших коллизий. Ритуал способствовал сохранению разнообразия в социуме, открывал личности перспективу совершенствования, был настоящим оберегом жизни, помогал выжить в любых экстремальных условиях, в частности гармонизировать потребности населения в условиях ограниченных материальных и природных ресурсов. Приобщение каждого к соблюдению меры обеспечивало сохранение в обществе моральных ценностей, не допуская, в частности, развития потребительства и ущерба духовности. Устойчивость китайского социума и государства, питавшаяся жизнеспособностью китайской культуры, во многом была обязана ритуалу.
Идеи Конфуция по-своему перечитывались каждым новым поколением. Так, Мэн-цзы (372–289 до н. э.) заново осмыслил наиболее важный тезис учителя о сущности добродетельного правления. В древнем проекте идеального устройства общества и землепользования (системе цзин тянь) он видел путь к достижению человеком гармонии с природой и в межличностном общении, достижения лада между верхами и низами общества. В идеальном государстве соблюдается баланс средств: власти получают все необходимое, а население при этом не страдает от неурожаев и непосильных поборов. В случае нарушения справедливости Мэн-цзы настаивал на праве народа на восстание и передачу «повеления Неба» новому, добродетельному избраннику.
На рубеже новой эры в конфуцианстве обнаруживаются новые тенденции: к ритуалу как средству управления подданными из арсенала бывших политических оппонентов конфуцианцев – легистов прибавляется институт закона. При объединении этих некогда несовместимых понятий делается оговорка: ритуал следует применять премущественно в отношении к верхам общества, низами же можно управлять, полагаясь исключительно на закон и наказание.
Во II веке до н. э. конфуцианец и государственный деятель Дун Чжун-шу (120–104 до н. э.) придал конфуцианству характер государственной идеологии. Он свел традиционное учение о двух началах «инь» и «ян» и пяти первоэлементах (вода, металл, дерево, земля, огонь), составляющих все сущее, в единую систему, охватывающую весь универсум, дал космологическую интерпретацию общественного и государственного устройства, исходя из учения о незримой связи Неба, человека и социума.
В средние века, когда в Китае получает распространение буддизм, начиная с IV–V веков, происходит модификация конфуцианства за счет включения элементов буддизма и даосизма. Была проведена кодификация главных канонических текстов: новая их редакция и новые комментарии претендовали быть истиной в последней инстанции. Движение за новое толкование древних классиков в итоге вылилось в неоконфуцианство. В XIII веке это учение получило название чжусианство – по имени философа Чжу Си (1133–1200).
С первых веков новой эры взгляды Конфуция все более искажаются, выхолащивается их первоначальный смысл.
Конфуцианская элита мыслит себя носителем абсолютного знания, а синкретические верования народа, тяготевшие прежде всего к даосизму, рассматриваются как ересь и вульгарные суеверия. В контексте ортодоксального конфуцианства, когда государство стало верховным религиозным институтом, а система официальных культов приобретает законченный вид, водораздел между подданными и чиновным сословием все растет. Это способствует постепенному обожествлению Конфуция. Начало его культа восходит к императорскому указу 555 г. о возведении в каждом городе храма в честь древнего мудреца и о регулярных жертвоприношениях в его память.
Культ основателя учения повлек за собой все большее обожествление императора. Сын Неба считается высшим жрецом и совершенством лишь потому, что венчает социальную пирамиду общества. Воля императора возводится в непреложный закон. Пышные, поражающие воображение торжественные обряды поклонения Небу, исполнение которых – исключительная прерогатива императора, скрытая и таинственная жизнь императорского дворца за стенами Запретного города способствовали порождению раболепия и покорности подданных. Трепет и суеверный страх внушал и символ императорской власти Дракон, могущественное и всесильное мифическое животное.
Ортодоксальное конфуцианство, отошедшее от идеалов своего основателя, подвергалось критике, особенно в XX веке. После 1949 г. и в годы культурной революции учение Конфуция было полностью отброшено. Однако в настоящее время традиционные нормы и институты широко распространены в Китае, на Тайване и среди этнических китайцев. Родственники Конфуция в 67-м поколении пользуются большим уважением.
- Даосизм
Даосизм возник в IV–III веках до н. э. По преданию, тайны этого учения открыл древний легендарный Желтый император (Хуан-ди). В действительности истоки даосизма восходят к шаманским верованиям и учению древних магов, а его воззрения изложены в «Каноне о пути и добродетели» («Даодэцзине»), приписываемом легендарному мудрецу Лао-цзы, и в трактате «Чжуан-цзы», отражающем взгляды философа Чжуан Чжоу (IV–III века до н. э.). Как целостная система даосизм восходит к трудам «Лэ-цзы» (около IV–III веков до н. э.) и «Хуайнань-цзы» (II век до н.э.).
Главная категория даосизма дао (путь) – своего рода закон спонтанного бытия Космоса, всеобщий закон природы, начало, порождающее мир форм. Все сущее произошло от дао, чтобы затем, совершив кругооборот, снова в него вернуться. Дао не только первопричина, но и конечная цель, и завершение бытия. Постижение дао недоступно для органов чувств. Дао – это «изначальная пневма», проявляется лишь через силу дэ (добродетель). Задача подвижника – познать дао, встать на путь «естественности», под которой имеется в виду «гармония мира» – слияние человека с природой.
Другим важным понятием даосизма выступает «недеяние» – отрицание целенаправленной деятельности, идущей вразрез с естественным миропорядком. Следуя принципу недеяния, мудрый правитель упорядочивает Поднебесную, управляет государством, предотвращает смуту. Даосизм рассматривает все сущее во Вселенной как единое целое, стремится к гармонизации противоречий.
По «Чжуан-цзы», жизнь и смерть лишь ступени всеобщей метаморфозы. Человек-микрокосм, как и универсум, вечен: со смертью его физического тела дух растворяется в мировой «пневме». Бессмертие достигается путем слияния с дао как источником жизни с помощью религиозного созерцания, дыхательного и гимнастического тренинга, сексуальной гигиены, алхимии и т. п.
Отшельники-даосы уединялись на лоно природы и стремились слиться с нею для достижения гармонии. Достижение бессмертия и в минимальном варианте долголетия предусматривало, во-первых, «питание духа». Человек рассматривался даосами обиталищем многочисленных духов, скоплением божественных сил. Этой системе телесных духов соответствовала иерархия небесная. Духи на небе вели счет добрых и плохих дел и определяли срок жизни человека, призывали блюсти заповеди, быть добродетельным. Во-вторых, условием долголетия является «питание тела» – соблюдение строжайшей диеты (идеально для даосских мудрецов – питаться собственной слюной и вдыхать эфир росы) и дыхательная гимнастика, привлекающая в организм животворящий эфир.
Философские построения древнего даосизма стали фундаментом религиозного учения даосов в средние века как части синкретического комплекса «трех учений», наряду с конфуцианством и буддизмом. Конфуциански образованная интеллектуальная элита проявляла интерес к философии даосизма, особо привлекал древний культ простоты и естественности: в слиянии с природой обреталась свобода творчества. Внимание к даосизму особенно усилилось после падения династии Хань, когда конфуцианство, как официальная религия, исчерпала свои возможности. Даосизм воспринял некоторые черты философии и культа буддизма в процессе адаптации последнего к китайской почве: буддийские понятия и философские концепции переводились в привычных для китайцев даосских терминах. Даосизм воздействовал на развитие неоконфуцианства.
Даосизм оккультный, связанный с магией и физиогномистикой, привлекал широкие народные массы и часто был объектом нападок со стороны властей, видевших в нем выразителя бунтарских традиций. Даосские воззрения становились идейной базой тайных обществ («Путь Великого равенства», «Учение Белого лотоса» и др.) и знаменем крестьянских выступлений (например, восстания «Желтых повязок» в 184 г.).
Разработав учение о Западном рае, месте обитания богини Сиванму – нерожденной Матери, прародительницы всех людей, даосы обосновывали идею всеобщего равенства и социальной справедливости. Популярность этих идей усиливалась и тем, что их сторонники были врачевателями, гадателями, предсказателями.
Даосская религия восприняла древние анимистические верования, культ Неба и культ святых мудрецов. Выйдя из недр народных верований, даосизм средневековья был неразрывно связан со всеми аспектами быта и духовной культуры китайцев. Даосы верили в царство демонов, где мучились души грешников, и населенные божествами Небеса, уготованные для праведников. В средние века учение о бессмертии обернулось культом долголетия, а доктрина дао как источника жизни – культом многодетности, богатства и т. п.
Ярким выражением синкретизма стал пантеон даосизма, включавший в иерархию божеств легендарных правителей, мифических героев и мудрецов, видных представителей конфуцианства, различных исторических деятелей. Наибольшей популярностью пользовались поборники справедливости и правого дела – восьмерка бессмертных мудрецов, наделенных чертами людей и волшебников.
Во II веке возникает институциализированное направление «Путь небесных наставников». Первый его глава – Чжан Даолин (I–II века) якобы получил откровение от Лао-цзы и право быть его наместником на земле. Его титул «Небесного учителя» передается в роду Чжан по наследству, вплоть до настоящего времени. В IV веке возникали даосские школы «Высшей чистоты» и «Духовной драгоценности». Они уделяли значительное внимание приемам медитативного созерцания.
С IV–VI веков многие положения даосского учения подверглись пересмотру и все более пользовались официальным признанием. Стала создаваться обширная иерархически построенная организация. Был выработан даосский канон. В VII–VIII веках возник институт монашества и монастыри. В VII веке на севере Китая появляется много школ, и одна из них – «Учение совершенной истины» – сохранилась до наших дней.
Поздние даосы пытались превратить свое учение в государственную религию. Они разработали по буддийскому образцу заповеди, составили список заслуг и проступков добропорядочных подданных. Самые суровые кары полагались за государственную измену и бунт. Танский дом вел свое происхождение от официально обожествленного Лао-цзы.
Даосизм оказал сильное влияние на культуру, на традиционные формы знания. Занятия алхимией способствовали накоплению богатого эмпирического материала в области химии, в традиционной медицине, как в теории, так и на практике: в иглотерапии, фармакологии. Даосские сочинения сохранили рецепты лекарств, описание свойств металлов и минералов.
В наше время даосизм популярен в КНР, на Тайване и среди китайских эмигрантов. Религиозные синкретические группы, практикующие и даосизм, подверглись в КНР разгрому в 1960-х годах, а с начала 1980-х активно восстанавливают свое влияние почти повсеместно, и особенно на периферии. Активно действующие храмы божеств китайского пантеона обслуживают шаманы-медиумы, гомеопаты, предсказатели судьбы, хироманты, физиогномисты. Даосские храмы, монастыри и святые места посещают сотни тысяч верующих.
7. Синтоизм
Синтоизм сложился в VI–VII веках. Термин «синто» («путь богов») появился в средневековье. Мифологическая традиция, содержащаяся в первых японских письменных памятниках, отразила сложный путь формирования системы синтоистских культов, в которую вошли божества племен Северного Кюсю, пришедших в Центральную Японию, и боги обитавшего здесь аборигенного населения.
Местные боги были потеснены, верховным божеством стала «солнечная» богиня Аматэрасу, «создавшая» японские острова и отправившая на землю своего мужа Ниниги, положившего начало «божественной» императорской династии.
Первостепенное значение для древнего японца имели родовые божества – «удзигами» («удзи» – род, «ками» – божество). В функции «удзигами» входило охранение рода, покровительство жизни и разнообразной деятельности его членов. Помимо родовых божеств большое значение имели божества – повелители природных стихий: землетрясений, ураганов, дождя и снега, а также многочисленные ландшафтные божества, которыми японец населял весь окружающий мир. Любая гора (например Фудзи-яма), холм, лес, река, водопад имели своего ками – бога-охранителя, сила действия которого распространялась именно на этот район и, как правило, здесь превышала возможности главных божеств синтоистского пантеона.
В культе богини Аматэрасу три «божественные» регалии – зеркало, меч и яшмовые подвески. Согласно мифологической традиции, богиня солнца передала их своему мужу Ниниги, отправляя его на землю с наставлением – освещать весь мир и править им, покоряя непокорных. Возникла также приспособленная к жизненной практике трактовка регалий как символов важнейших добродетелей: зеркало – символ честности, яшмовые подвески – сострадания, меч – мудрости. Наивысшее воплощение этих качеств приписывалось личности императора. Главным синтоистским храмовым комплексом стало святилище в Исэ – Исэ дзингу (основано, по-видимому, в конце VII века). Исэ дзингу считается святилищем Аматэрасу, где отправляется ее культ как верховного божества и божества-прародителя императорского дома, а через него и всех японцев.
В конце V – начале VI века в Центральной Японии усилилась борьба между главами родов за влияние в общеплеменном объединении. Активизировался и расширялся процесс перехода от раннеклассового общества к раннефеодальному. Наибольшего обострения междоусобная борьба достигла во взаимоотношениях родов Сога и коалиции военного клана Мононобэ с жреческим – Накатоми. В стремлении к власти Сога использовали иноземную религию – буддизм. Первые упоминания в источниках о проникновении буддизма относятся к началу VI века. В 538 г. посольство корейского королевства Пэкче, прибывшее в Ямато, преподнесло царю несколько буддийских сутр и статую основателя буддизма Шакья-Муни, однако сведения о буддизме были известны населению Ямато гораздо раньше.
В стране распространялось и конфуцианство. Конфуцианские идеи культа Неба нашли благодатную почву для восприятия их в среде царской элиты и ее аристократического окружения, культивирующих свое «неземное», «божественное» происхождение. Стремлению к власти родовых кланов в полной мере соответствовала этическая программа, конфуцианства с ее четким иерархическим делением общества и строгой фиксацией в нем места и обязанностей каждого. Особое внимание японца привлекал в конфуцианской этике принцип сыновней почтительности и сыновнего долга – для низших слоев этот принцип однозначно реализовывался в культе предков, для высших столь же однозначно – в беспрекословном и всеобъемлющем подчинении подданных «божественной» династии правителей.
Конфуцианские идеи были широко использованы при конкретном воспроизведении на японской почве заимствованных с материка государственных институтов, но в борьбе за власть для Сога приоритет приобрел буддизм. После победы дома Сога в 587 г. начинается широкое распространение буддизма, строятся многочисленные буддийские монастыри и храмы, им предоставляются земли, рабы, выделяются значительные средства из казны.
Будды и бодхисаттвы наделялись теми же магическими свойствами, что и ками, к ним обращались с конкретными просьбами: исцелить от болезней, послать богатый урожай, защитить от зла, быть охранителем какой-либо местности, деревни и т. д. В обширном пантеоне синтоизма к этому времени появилось деление богов на «небесных и земных», отражающее стремление царей Ямато укрепить свой религиозный престиж: «небесные» боги, проживающие в «Небесной стране», объявлялись прародителями царского дома, «земные» – прародителями завоеванных, подчиненных родов. Будды и бодхисаттвы естественно вошли в этот пантеон как новые боги. В то же время сфера отношений разных слоев населения и природы принадлежала синто. Синто, возникшее как религиозная практика земледельческой общины, было отражением коллективных воззрений и просьб, буддизм же имел в виду отдельного человека, апеллировал непосредственно к личности. Местные верования и буддизм поделили между собой жизненную практику японца: светлые радостные события – рождение, вступление в брак – остались в ведении родовых богов, возглавляемых «солнечной» богиней Аматэрасу; смерть, трактуемую синтоизмом как скверна, взял под защиту буддизм, представив концепцию «возрождения», «спасения в раю Будды».
Так постепенно происходило слияние двух религий – синкретизм, в японской терминологии «ребусинто» – «путь буддизма и синто». Немаловажное значение имела правительственная деятельность, оказывающая официальную поддержку местным культам. В кодексе законов «Тайхорё» (701) отмечалось создание специального ведомства дзингикан (Управление по делам небесных и земных божеств), в функции которого входила синтоистская обрядность во время государственных религиозных торжеств и контроль за деятельностью крупных государственных святилищ. Другим способом поддержки взаимодействия двух религий были правительственные указы о местных ками – как защитниках буддийских божеств. По указу Сётоку происходит соединение синтоистского и буддийского ритуалов даже в такой главной и сокровенной церемонии, как «вкушение плодов нового урожая», – на нее приглашаются буддийские монахи. Показательно и сооружение громадной статуи будды Вайрочаны при строительстве храма Тодайдэи в Нара, когда перед началом работ испросили «совет» у Аматэрасу. Местные синтоистские боги «подсказали» место на севере страны, где было добыто недостающее для отливки статуи золото. Но высшей формой религиозного синкретизма являлась концепция, согласно которой божества синтоистского пантеона могут рассматриваться как временное воплощение будд и бодхисаттв. Так, солнечная богиня Аматэрасу стала воплощением будды Вайрочаны.
Этапом развития синто стало возникновение концепции тэнноизма – «Исэ синто», главной целью которой было укрепление культа императора. Одной из причин появления этой концепции явилось усиление авторитета и влияние святилищ, особенно Исэ дзингу, в период и после монгольского нашествия (1261–1281). Тогда небывало возрос культ «обитавшей» в Исэ «прародительницы» императорского дома Аматэрасу, оказавшей помощь своим потомкам – божественный ветер «камикадзе», дважды разметав флот нападающих, отвратил угрозу. Развитие «Исэ синто» во второй половине XVI века привело к возникновению нового культа, допускающего обожествление какого-то лица при жизни, при этом основанием была не принадлежность к императорскому роду, а крупные политические и общественные деяния. Это отражало общую ситуацию в стране, сложившуюся еще в конце XII века, когда к власти пришло военно-феодальное дворянство (самураи), фактически сделавшее власть императорского дома номинальной, ограничив ее сферой культа синто. Феодальный диктатор Ода Нобунага (1533–1572), боровшийся за объединение страны, объявил себя богом и потребовал поклонения себе как ками. Обожествлен был и его сподвижник диктатор Тоётоми Хидэёси (1536–1598). По завещанию сегуна (главы военно-феодального правления) Токугава Изясу надлежало построить несколько святилищ и часовню для поклонения его духу.
В период правления токугавской династии (1603–1687) различные течения конфуцианства обогащали синтоизм этическими идеями, создавая широкую основу для активизации синто – конфуцианского синкретизма. Складывались школы, ставившие задачу на историческом материале обосновать культ и институт императорской власти. Опираясь на древние мифологические своды, эти школы развернуто и скрупулезно излагали идею достоверности происхождения и действий божественной династии японских императоров, подчеркивали роль «тэнно» (императора) как источника и носителя «национальной» самобытности. Возрождалась забытая мудрость древнего «Пути» Японии, восстанавливался «синто древности».
Идеи защиты императора, реставрации императорской власти стали идеологической основой оппозиционного движения за свержение системы сёгуната.
Открытие страны в середине XIX века после двух с половиной веков затворничества и появление иностранцев, поток западной культуры, хлынувший в страну, углубили кризис феодального общества и ухудшили положение большинства населения. Лозунг «почитание императора, изгнание варваров», выдвинутый учеными школы Мито в начале XIX века, прежде всего ее видным представителем Аидзава Сэйсисай (1781–1863), нашел отклик и поддержку в разных социальных слоях, в том числе в оппозиционных кругах самурайства. Антииностранное и антисёгунское движения сомкнулись под одним лозунгом. Многотысячные выступления против сёгуната были начаты паломниками в синтоистские святилища осенью 1867 г. и стали первым этапом буржуазной революции Мэйдзи (1867–1868).
Завершение борьбы, приведшей к крушению системы сёгуната и реставрации императорской власти, означало выбор нового пути – модернизацию стр