Девятнадцатого ноября 1825 года в Таганроге от простуды скончался император Александр I. Через пять дней об этом узнали в Петербурге. 27 ноября войска были приведены к присяге новому императору — Константину I, брату Александра.
В Петербурге все были уверены, что Константин, живший в Варшаве в качестве российского наместника Царства Польского, с удовольствием променяет благодатные берега Вислы на болотистые невские низины. Но Константин не захотел принять корону и даже не пожелал приехать в Петербург, чтобы подтвердить права на престол своего младшего брата — Николая.
До тех пор никто из русских царей добровольно от власти не отказывался. И от Константина такого поступка тоже не ждали. Его отречение застало врасплох и тайное Северное общество. Однако нельзя было найти более подходящего момента для вооруженного переворота, чем затянувшееся междуцарствие. И руководители Северного общества решили действовать. Выступление назначили на 14 декабря. В этот день войска должны были присягать Николаю.
Для подготовки восстания оставались считанные дни. Вся неделя накануне 14 декабря прошла в непрерывных совещаниях. Собирались на квартире у Рылеева, обсуждали план действий. Решили поднять те гвардейские полки, где служили офицерами члены тайного общества, захватить Зимний дворец, арестовать царскую семью, овладеть Петропавловской крепостью и Арсеналом и принудить Сенат «объявить престол упраздненным».
Военным руководителем восстания избрали полковника Трубецкого. В помощь ему назначили капитана Якубовича и полковника Булатова.
Вечером 13 декабря члены тайного общества собрались на последнее совещание у Рылеева. В ночь с 13 на 14 декабря в квартире Рылеева — этом штабе восстания — ярко горели свечи. Никто здесь не спал.
К девяти часам утра квартира Рылеева опустела. Заговорщики вышли на улицы Петербурга.
В это время они уже знали, что их планы нарушены, что о заговоре стало известно Николаю, что Якубович отказался вести гвардейских матросов на Зимний дворец, что Сенат два часа назад спешно присягнул новому императору. Несмотря на это, решено было действовать.
Около одиннадцати часов утра пустынная заснеженная Сенатская площадь наполнилась грохотом барабанов, лязгом оружия, мерным звуком сотен солдатских шагов. Это вышел на площадь с развевающимися знаменами мятежный Московский полк. Его привели братья Бестужевы — Александр и Михаил и князь Щепин-Ростовский.
А тем временем Николай, узнавший о начале восстания, собирал присягнувшие ему войска.
Весть о том, что войска взбунтовались, что мятежники двинулись к Сенату, разнеслась по Петербургу с невероятной быстротой. На Сенатскую площадь хлынул народ. Мятежное каре окружила толпа. Она все прибывала. Когда Николай сам привел к площади первый батальон Преображенского полка, он увидел, что площадь заполнена народом. И хотя подходили и подходили вызванные им полки, царь далеко не был уверен, что справится с возмущением. Он знал: почти все полки ненадежны, солдаты его не любят. И еще эта огромная, враждебная, буйная толпа.
А толпа уже заполнила не только Сенатскую площадь, но и прилегающий к ней Адмиралтейский бульвар, Дворцовую площадь, набережную Невы и соседние улицы. Узнав от офицеров-декабристов в чем причина бунта, толпа с большой готовностью предлагала им помочь:
Но революционеры-дворяне боялись вооруженного народа. И толпа действовала самочинно.
К четырем часам дня на Сенатской площади собралось около трех тысяч восставших и около двенадцати тысяч правительственных войск.
А в это время кавалерия по приказу царя не раз ходила в атаку. И ничего не добилась. Николай раздумывал: пустить в дело пехоту? Да и она ненадежна. Пушки, картечь — вот что сломит бунтовщиков. Над головами восставших засвистела картечь… На первый выстрел мятежники ответили дружным ура!» и ружейными залпами. Но картечь, посылаемая почти в упор, косила всех без пощады.
Восстание было разгромлено. На Сенатской площади и на льду Невы остались сотни убитых Живых ловили. Эскадроны кавалерии прочесывали улицу за улицей. По приказу полиции ворота и двери домов заперли, городские заставы перекрыли. Семьсот солдат, захваченных на улицах, под усиленным конвоем отправили в Петропавловскую крепость. Охота за мятежниками продолжалась до поздней ночи.
Николай боялся продолжения восстания, но продолжать было некому. Уже вечером 14 декабря в Зимний дворец, из которого, по выражению Николая Бестужева, устроили съезжую, стали приводить первых арестованных. Среди них были Рылеев, офицер Московского полка Щепин-Ростовский, моряк Михаил Кюхельбекер. По своей воле явился Александр Бестужев. В доме австрийского посланника Лебцельтерна на Фонтанке арестован скрывавшийся там «диктатор» Трубецкой.
Так трагически закончился этот самый славный день в истории пушкинского Петербурга, первый день русской свободы.
Четырнадцатого декабря на Сенатской площади противостояли друг другу те же силы, что на протяжении предыдущего десятилетия вели между собою нескончаемый спор — в гостиных и в салонах, в канцелярии петербургского генерал-губернатора и в казармах Семеновского полка, в Большом театре и в Вольном обществе любителей российской словесности.
Восставших ждала расправа. Пятерых членов тайного общества казнили на кронверке Петропавловской крепости, другим уготованы были тюремные казематы, сибирская каторга, солдатчина на Кавказе.
Известно, что на прямой вопрос Николая I, где бы он был, если бы 14 декабря оказался в столице, Пушкин ответил, что был бы там, где все его друзья, — на Сенатской площади среди восставших.
